Это, пожалуй, самое трогательное интервью звезды за всю историю, поэтому мы просто приведем его фрагменты, которые поднимают в душе целую бурю эмоций.

О жизни без семьи:

«Ежедневно, каждое утро я просыпаюсь и разжигаю камин, перед сном тоже развожу огонь. Это мой способ почувствовать, что в этом доме еще есть жизнь и что я жив».

Об отказе от наркотиков и алкоголя:

«После окончания колледжа не было и дня, чтобы я не выпивал, не забивал косяк или не был еще под чем-то. Под чем-то… Но потом ты понимаешь, что все это, даже сигареты - своего рода успокоительные, которые помогают тебе сбежать от своих чувств. Сейчас я счастлив, что завязал со всем этим. Я завязал со всем, кроме выпивки, после того, как создал семью. Но до прошлого года я все-таки не справлялся с проблемой, отрицал ее. Я пил слишком много и это становилось критичным. И вот уже полгода я справляюсь с эмоциями сам, взял под контроль свои чувства и заново научился ощущать жизнь до кончиков пальцев.

О том, каково это, жить без допингов:

«Поймите меня правильно: у нас есть винодельня, я обожаю вино, но не могу вовремя остановиться. Я мог пить водку похлеще любого русского, я был настоящим профи».

О том, что заставило остановиться:

«Ты просто понимаешь, что больше не хочешь так жить - это точка невозврата».

О том, чем заменяет алкоголь:

«Я пью клюквенный сок и содовую. Клянусь, у меня самый чистый анализ мочи в Лос-Анджелесе!».

О суде:

«Органы опеки буквально уложили меня на лопатки, когда встал вопрос опеки над детьми. Мы с Джоли попытались решить его максимально безболезненно для всех сторон. Один из юристов сказал: «В суде не выигрывает никто, просто кому-то будет больнее». Я согласен с этим. Ты тратишь целый год, чтобы доказать свою правоту. А по факту, вы просто начинаете ненавидеть друг друга в будущем».

О чувствах во время расставания:

О детях:

«Дети очень ранимые. Они все чувствуют и нуждаются в опоре, хотят, чтобы их мнение слышали и учитывали. А когда я был полностью погружен в работу, то уделял им слишком мало времени. Теперь я хочу стать лучше, быть для них поддержкой и примером. Но до этого мне еще расти и расти».

Об уязвимости и новой жизни:

«Последние полгода мне снились кошмары, я лежал в постели, смотрел в потолок и думал: «Что за урок преподает мне жизнь?», «Что еще я должен понять?». Сейчас это состояние меня «отпустило» и я вновь начинаю чувствовать радость… Сейчас я где-то посередине пути, не в конце, не в начале, и это такое себе ощущение…Но я готов расстегнуть рубашку, выпрямиться, принимать удар за ударом и видеть все, как есть. Видеть ВСЕ».

В отель «Рузвельт» он должен был прибыть 30 минут назад. Его телохранители рассчитали маршрут, изучили проход через подвал и дали инструкции гостиничным служащим. Меня для нашей встречи в номере отеля тоже проинструктировали. Отсюда, с 12-го этажа, открывается прекрасный вид на Лос-Анджелес... Из созерцания меня выводит глуховатый голос за спиной. Он принадлежит высокому, явно очень сильному человеку. Он затянут в кожаный костюм мотоциклиста, лица не видно – шлем и авиаторские очки.

Первая крупная роль, которая принесла Брэду Питту известность и звание секс-символа - в фильме «Тельма и Луиза»

«Знаете, что такое быть Брэдом Питтом?» – спрашивает человек с порога, расстегивая шлем. И отвечает сам: «Это ходить с парадного входа, только когда перед ним красная дорожка, а по бокам – фотографы и толпа. Это знать все черные ходы и лифты для персонала и вжиматься в угол, когда горничная вкатывает в лифт свою тележку. В конце концов, это снимать мотоциклетный шлем, уже промахав весь холл гостиницы и 15 этажей на лифте!» «Действительно глуповато», – соглашаюсь я. А Питт улыбается своей знаменитой детской, обезоруживающей улыбкой и продолжает: «Я не ищу сочувствия, я просто объясняю, почему я в шлеме. Нет, не думайте, что я так по улицам хожу. Я езжу. На мотоцикле. Знаете, это такое наслаждение освобождения – ты стоишь на светофоре рядом с чьей-то машиной, слышишь, что там по радио слушают. И под шлемом можешь быть собой».

Но трудно представить себе, что этот сдержанный человек с открытой улыбкой когда-то не бывает собой. Невозможно представить, что он может лгать, юлить. Может, именно эта – такая органичная, физиологическая – правдивость вкупе с талантом передавать самые сложные чувства и сделали его звездой? А вовсе не внешность, харизма и обаяние?

Об этом и многом другом актер рассказал нам в 2009 году.

Psychologies:

Всегда на виду, под камерами, под крики папарацци… Так можно жить?

Брэд Питт:

Ну… (Глубокая пауза.) Нет, так жить нельзя. Я уже лет 20, наверное, не могу окончательно расслабиться. Не могу выйти на свою лужайку – как может любой американец – в трусах. Не могу пойти с детьми в парк. Не могу сказать лишнего слова. Практически отвык быть наедине с собой. Постоянно должен следить за тем, чтобы внимание таблоидов не деформировало нечто принципиальное во мне. Но оно уже деформировало: я живу с чувством ненависти.

Я ненавижу тех, кто двадцатью машинами, посменно, экипированный самой высокотехнологичной аппаратурой, выслеживает меня из-за моего же забора, кто выкрикивает имена моих детей, чтобы они посмотрели в их камеры… Все это деформирует настолько, что моей мечтой теперь стало побыть обычным человеком в жаркий день в очереди у фургончика мороженого и долго обсуждать с детьми, кому какое покупать… Но, как ни странно, сейчас и самый радостный период моей жизни. Я никогда не думал, что жизнь будет настолько полной. Что мне так повезет и у меня будет такая семья!

Свадьба Анджелины Джоли и Брэда Питта в 2014 году

То есть для вас шестеро детей – не дополнительное ограничение.

Б. П.:

Разве дело в ограничениях жизни? В том, сколько ты спишь и можешь ли пойти еще на одну вечеринку? Дело в том, чтобы не ограничивать себя. Жизнь можно организовать по-новому, ну перешуровать решительно, что я и сделал. Но та внутренняя свобода, которая у меня возникла, когда в моей жизни появился безусловный смысл… Я никогда не был так свободен. Этот смысл жизни не может сообщить никакое кино, вообще никакое творчество. «Я с детства нравился людям, что называется был прелестным ребенком».

Семья должна стать для человека самым безопасным местом на свете, свободным от тревог

Перед встречей с Энджи (Анджелина Джоли, подруга Питта и мать его детей. – Прим. ред.) я ясно чувствовал: да, моя жизнь сложилась удачно – я сыграл в нескольких действительно хороших картинах, испытывал чувства… Но я так устал от себя! Все мое внимание было невольно сосредоточено на мне самом – никого другого в моей жизни не было. А в 40 лет надо уже отдавать себя, не брать. Делиться, а не копить. И конечно, да – дети в каком-то смысле следствие моего эгоизма. Теперь я точно знаю: уже сложившаяся жизнь не уходит сквозь пальцы, она нужна кому-то еще. Странное, но немыслимо приятное чувство свободы – свободы от себя, когда о себе ты можешь думать не в первую очередь.

Анджелина Джоли и Брэд Питт вместе с детьми на отдыхе

Вы резко изменили жизнь – от свободного любимца публики к отцу многодетного семейства. Не страшно было?

Б. П.:

Знаете, я боюсь только смерти. И остро это почувствовал, когда недавно умерла мать Энджи. Когда-нибудь мы все расстанемся. С детьми, с теми, кого любим. Действительно, смерти я боюсь до смерти. А вот жизни – нет, не боюсь. Вы даже не представляете, насколько органично входишь в эту новую жизненную фазу, в отцовство. Это происходит не рационально, на интуиции! Оказывается, в тебе скрыта масса возможностей.

Например, ты можешь радоваться срыгиванию своего ребенка, считать это самым, может быть, важным в жизни! Или слушаешь иногда как бы со стороны свой разговор с детьми, слышишь себя и думаешь: вот придурок! А иногда просто удивляешься собственной мудрости. И потом, дети создают новые возможности для твоей же жизни. Я научился как-то управляться с прессой – хоть как-то! – именно благодаря им.

ФОТО Getty Images

Б. П.:

Да, и это. Именно дети натолкнули меня на мысль о том, что надо прекратить бегать от таблоидов, а направить их энергию на мирные цели. И вот теперь я извещаю их о том, что еду в Новый Орлеан, где мы начали проект по строительству дешевого и экологичного жилья для пострадавших от «Катрины», или в ЮАР, где сотни тысяч детей из-за СПИДа остались без родителей, или в Дарфур. И так я волоку их туда. И снимают уже не только меня, а все то, что должен видеть и знать мир – о сиротах, геноциде, бездомных.

Став отцом, вы что-то переняли от своих родителей?

Б. П.:

Я стараюсь. У меня потрясающие родители. Всю жизнь прожили в одном месте, в одном доме. Говорят, большего им не нужно. У них друзья, с которыми они дружат всю жизнь, со школы. Они верные люди. А родительская верность сообщает ребенку уверенность, правда? Мое детство, и брата, и сестры было отмечено этой уверенностью в незыблемости нашей жизни, в том, что если что-то дурное и случится, то уж точно будет преодолено. Для отца наша стабильность всегда была приоритетом, причем не материальная ее сторона.

Там, где я вырос, алкоголизм, наркотики были признаками слабости. А тут, в Лос-Анджелесе, оказались чуть ли не нормой. Мне пришлось научиться никого не осуждать

Папа говорит, деньги не предмет первой необходимости, они, как огнетушитель в доме, нужны для безопасности. Предмет первой необходимости для него – доверие друг к другу. А мама всегда считала: главное, что она должна дать нам, – это саму себя, свое время. Она всегда сама укладывала нас и говорила с нами перед сном столько, сколько мы хотели. Я стараюсь смотреть на семью с их, папиной и маминой, позиций: семья должна стать для человека самым безопасным местом на свете, свободным от тревог.

Брак Брэдда Питта и Дженнифер Энистон распался в 2005 году, после пяти лет совместной жизни

Вы выросли в самом сердце Америки – с ее консерватизмом, ку-клукс-клановским прошлым... Это наложило на вас отпечаток?

Б. П.:

Да, когда я попал в большой город, в Лос-Анджелес, мне даже было смешно: в Америке есть афроамериканцы, как, скажем, Дэнзел Вашингтон, есть ирландоамериканцы, как Шон Пенн, есть еврееамериканцы, как Майкл Дуглас. А я так, ничего интересного – американоамериканец. Там действительно сильна вера, у нас была довольно строгая баптистская семья. По воскресеньям – в церковь. Перед ужином – молитва… Вера – первое, в чем я начал сомневаться. Потому что начал сомневаться в божественной справедливости.

ФОТО Getty Images

Еще в детском саду я задумался: а что, на небе со мной все будет так же, как с протестантами, как с католиками? Меня вообще всегда интересовала возможность несправедливости. Ко мне-то все были очень расположены, я с детства нравился людям, был, что называется, прелестным ребенком. Другие нравились меньше, и я замечал это. И по вечерам изводил маму вопросами, главный из которых был, конечно, «почему?». А она мне говорила: то, что ты нравишься людям, – дополнительные возможности и дополнительная ответственность. И только. Но во мне поселилось чувство вины, что смешно, из-за несправедливого мироустройства.

А потом религия и вовсе перестала устраивать меня – из-за догмы, предписывающей, что можно, а что нельзя. А это опасно – любое предписание. Жизнь состоит из различий, все имеет право на жизнь. Мне ближе ментальность древних греков: они знали, что такое повороты колеса фортуны, взлеты и падения. У них глубже понимание самой природы человека, его натуры. Для них естество первично.

Разве вы сами не стараетесь быть хорошим, добрым?

Б. П.:

ФОТО Getty Images

Конфликт с принципами, по которым жили в Миссури, и заставил вас бросить университет, уехать из дома?

Б. П.:

Не в первую очередь. Когда до выпускных оставалось две недели, все мои университетские друзья уже серьезно говорили о будущих карьерах, о работе. А я ну просто не видел этой своей будущей жизни. Не видел себя в офисе, в газете. И я решил, что надо попробовать что-то новое. Уехать в большой город, увидеть другую жизнь. Мне всегда нравилось кино. Из кино я узнал о мире, кино было окном в большой мир. Но у нас в Миссури кино не делали. И я решил: если кино не идет ко мне, я поеду к нему. И поехал.

И какой оказалась встреча с другой жизнью?

Б. П.:

В каком-то смысле это был шок. Там, где я вырос, алкоголизм, наркотики, вообще так называемое дурное поведение были признаками слабости. И все чудовищно боялись показаться слабыми. А тут, в Лос-Анджелесе, ранее неприемлемое оказалось чуть ли не нормой. Мне пришлось научиться никого не осуждать.

Что оказалось самым трудным?

Б. П.:

Помню, одно агентство отправило меня на кинопробы. Через какое-то время я позвонил узнать результат. Вместо агента к телефону подошла его ассистентка и ответила на мой вопрос вопросом: «А вы не думали об актерских курсах?»… Я почувствовал себя полным ничтожеством. Но настоящее чувство безнадежности посетило меня позже – когда я стал тем, что называется голливудской звездой. Я не был готов к этому… штурму вниманием. И чувствовал себя… Знаете, у нас в американской глубинке есть такая дурная сексистская традиция у строителей – свистеть и выкрикивать сальности проходящим мимо одиноким девушкам. Так вот, я чувствовал себя девушкой, в одиночку идущей не то что мимо, а по самой стройплощадке. Тогда и решил: как только заработал имидж, надо его срочно разрушать. Например, был этакой сладкой штучкой в «Тельме и Луизе» – срочно играй буйнопомешанного в «12 обезьянах». И так далее.

ФОТО Getty Images

Вы когда-то сказали, что не переносите вопросы типа «Что, вы думаете, должен предпринять Китай в отношении Тибета?» и не понимаете, зачем их задают просто актеру. Теперь, когда благотворительность и политический активизм стали такой существенной частью вашей жизни, даже поверить трудно в то, что вы когда-то так говорили.

Б. П.:

Да, моя позиция теперь совсем другая. И я верю, что мы способны менять обстоятельства. Но по-прежнему не верю в пользу высказывания мнений в новостях: это все пустое, не меняет мир. Мир меняет действие. Я действую. И верю в действие. Поэтому начал приводить жизнь в соответствие со своими принципами. Например, бросил курить. Четверть века курил, а теперь бросил, потому что хочу дольше быть со своими детьми. И еще мы с Энджи решили официально не жениться, пока в стране у всех не будет равных прав на женитьбу, – так мы поддерживаем движение геев за их право на брак.

Жизнь с Энджи меня многому научила. Она очень прямой человек, ни в грош не ставит тактичность, если на самом деле требуется правда. С ней я начал понимать: жизнь одна – и в том смысле, что она единственная, и в том, что едина, ее невозможно делить на части – вот я в семье, вот в офисе, а вот на вечеринке. Для меня теперь очевидно: все в жизни связано нерасторжимо. Я известен и поэтому могу помогать. Я помогаю, и это расширяет мой мир, мои горизонты. Это все здоровый эгоизм, который понимаешь только после сорока, – использовать мир в собственных целях, главная из которых – быть полезным миру.

В сентябре прошлого года произошло то, что и в страшном сне тяжело было представить: (53) и (41) . А уже через пару дней он стал одним из самых скандальных в истории зарубежного шоу-бизнеса (даже (31) и а (53) переплюнули). А все потому, что Джоли обвинила Питта в насилии над детьми, алкоголизме и злоупотреблении наркотиками.

Ради благополучия детей бывшие возлюбленные подписали соглашение о конфиденциальности и не комментировали свой развод. Но сейчас Брэд наконец-то решился откровенно рассказать GQ Style , что же происходило в его жизни. Питт признался: его отношения с Анджелиной разрушил алкоголь: «У нас есть винодельня. Мне очень нравилось наслаждаться ее продукцией, но в определенный момент пришлось опомниться. Честное слово, я мог пить, как русский под столом с водкой. Был профессионалом. У меня появилась семья и я завязал со многими привычками, кроме пьянства. С конца учебы в колледже не могу вспомнить день, когда не употреблял алкоголь. Я много пил, и это стало проблемой».

все слайды

«Моим первым желанием было попытаться сохранить эти отношения, но потом я вспомнил известную фразу: «Если любишь - отпусти». Теперь я знаю, что это значит. Это значит любить, но без чувства собственности - и ничего не ждать взамен», - заявил Питт. А еще он признался: самым трудным было пережить расследование органов опеки по обвинению в жестоком обращении с детьми. «Эта ситуация положила меня на лопатки и связала мне руки. Но потом нам все же удалось работать вместе. Мы оба делаем все возможное. Я слышал, как один адвокат сказал: «Никто не выигрывает в суде, вопрос только в том, кто меньше пострадает». И, кажется, это правда. Целый год ты сосредоточен только на том, чтобы доказать свою точку зрения, и то, почему ты прав, а твой оппонент - нет. Но на самом деле это всего лишь инвестиция в общую копилку ядовитой ненависти. Я от этого отказался. И, к счастью, моя бывшая жена тоже. Ведь это очень больно для детей - когда семья в один момент разрушается». К слову, новый номер выйдет уже этим летом, так что ждем!

Брэд говорит: они с Джоли наконец-то прекратили бороться за единоличное воспитание детей: «Я отказался от этой идеи и, к счастью, моя бывшая супруга с этим согласна. Это негативно влияет на детей, у которых разрушилась семья. Мы должны проявлять большую осторожность и деликатность в этом вопросе». А еще Питт уверен: он был не лучшим отцом в мире, но теперь будет исправляться: «Когда я был погружен в работу с головой, я не слышал своих детей. Я хочу стать лучше. Я обязан стать лучше для моих детей. Я должен показать им другой пример. И пока я собой недоволен».

Напомним, Питт и Джоли прожили вместе 12 лет, а официально были женаты три года. Они воспитывают шестерых детей: Мэддокса (15), Пакса (13), Захары (11), Шайло (10) и восьмилетних близняшек Нокса и Вивьен.

Так, актер откровенно поведал об отцовстве, потерях, любви, а также о том, как продолжить двигаться дальше, когда "земля уходит из-под ног".

О разводе Анджелины Джоли и Брэда Питта стало известно осенью 2016 года. Подав официальные документы, актриса потребовала полной опеки над детьми с предоставлением Питту права на встречи.

Сейчас Брэд проживает в Лос-Анджелесе со своим бульдогом Жаком.

"В этом доме всегда царил хаос и сумасшествие, отовсюду раздавались голоса, а теперь все дни очень тихие... Если я не работаю, мне нужно обязательно чем-то себя занять. Недавно, например, я проводил все дни в студии моего друга-скульптора. Я мечтал попробовать себя в этом деле 10 лет, и вот появился отличный шанс", - сказал Питт.

Что касается развода с Джоли, то Питт заявил: "Я думал, что достаточно силен, чтобы справиться с такими вещами. Помню, как примерно 2,5 года назад у кого-то был похожий скандал. Я подумал тогда: "Слава Богу, что я никогда не стану частью чего-то подобного". Я люблю свою жизнь, свою семью, делаю всё, что могу, не делаю ничего нелегального и противозаконного, я никому не переходил дорогу".

"Я был связан по рукам, когда дело дошло до органов опеки. Но после этого мы все же приступили к совместному решению проблем. Каждый из нас сделал всё, что мог. Я слышал, как один адвокат сказал: "Никто не выигрывает в суде - там лишь решается вопрос о том, кому будет хуже". Мне кажется, в этом есть правда. Ты проводишь весь год в разбирательствах, пытаясь доказать свою точку зрения, показать, почему ты прав, а другая сторона - нет. Этим ты только вносишь свою лепту в общую копилку взаимной ненависти. Я отказался от идеи единоличной опеки и рад, что моя бывшая супруга меня в этом поддержала. Это невероятно плохо действует на детей - их семья в один момент разрушилась. Мы должны действовать в этом вопросе с большой осторожностью и деликатностью", - отметил актер.

Он также подчеркнул, что ненависть разрушает людей - они тратят все свои годы на это ужасное чувство. "Я не хочу так жить", - сказал Питт.

По словам Брэда Питта, поначалу у него было огромное желание удержать Анджелину, но позже он понял, что нужно ее отпустить. "На ум приходит избитая фраза "Если ты любишь кого-то, ты должен ценить его свободу". Теперь я в полной мере понимаю, что это значит. Нужно любить без права собственности", - пояснил актер.

Что касается детей, то Питт отметил, что "обязан стать лучшим для своих детей". "Дети очень чуткие, они впитывают всё происходящее. Им нужна поддержка, им нужен тот, кто объяснит им различные вещи, им необходимо быть услышанными. Но, к сожалению, когда я находился в рабочем режиме, я не слышал их. Мне бы хотелось стать лучшим отцом", - сказал актер.

Фото: Twitter / Angelina Jolie‏

• Голливудская пара Анджелина Джоли и Брэд Питт договорились вести бракоразводный процесс конфиденциально.
• Возлюбленный Марион Котийяр и отец ее ребенка – актер и режиссер Гийом Кане –

Напомним, что о разводе Брэда Питта и Анджелины Джоли стало известно 19 сентября прошлого года - актриса подала заявление о расторжении брака, указав, что это решение было принято для "здоровья семьи". Позже Анджелина обвинила Брэда в жестоком обращении с детьми, в дело вмешалось даже ФБР, но позже все обвинения с актера были сняты.

I)&&(eternalSubpageStart

Как мы уже писали , Брэд Питт стал героем нового летнего номера американского GQ - актер украсил сразу три обложки издания и дал откровенное интервью, в котором впервые рассказал о непростом расставании с Анджелиной Джоли.

Встреча Брэда и редактора журнала Райана МакГинли прошла в лос-анджелесском особняке актера, приобретенном еще в 1994 году. В собственности Брэда множество других, более роскошных владений, однако они, по его словам, навсегда останутся "домами детства" для их с Джоли детей, поэтому присваивать их себе он бы не позволил. Сейчас Брэд проживает в Лос-Анджелесе - его одиночество разбавляет лишь бульдог Жак.

В этом доме всегда царил хаос и сумасшествие, отовсюду раздавались голоса, а теперь все дни, как ты видишь... Эм, торжественные, очень тихие. Не знаю, мне постоянно нужно что-то создавать. Если я не работаю, мне нужно обязательно чем-то себя занять. Недавно, например, я проводил все дни в студии моего друга-скульптора. Я мечтал попробовать себя в этом деле 10 лет, и вот появился отличный шанс.

В интервью Брэд впервые решил заговорить на тяжелую тему скандального развода с Анджелиной. Все эту историю, развивающуюся в течение уже 6 месяцев, Брэд называет "странной". Сейчас бывшие супруги решают вопрос о визитах детей к Брэду.

Мне 53 года, и я только прохожу через все это. Я думал, я достаточно силен, чтобы справиться с такими вещами. Помню, как примерно 2,5 года назад кто-то проходил через похожий скандал. Я подумал тогда: "Слава Богу, что я никогда не стану частью чего-то подобного снова". Я люблю свою жизнь, свою семью, делаю все, что могу, не делаю чего-то нелегального и противозаконного, я никому не переходил дорогу.

Меня положили на лопатки, я был связан по рукам, когда дело дошло до органов опеки и полиции. Но после этого мы все же приступили к совместному решению проблем. Каждый из нас сделал все, что мог. Я слышал, как один адвокат сказал фразу "Никто не выигрывает в суде - там лишь решается вопрос о том, кому будет хуже". Мне кажется, тут есть правда. Ты проводишь весь год в разбирательствах, пытаясь доказать свою точку зрения, показать, почему ты прав, а другая сторона - нет. Тем самым ты только вносишь инвестиции в общую копилку взаимной ненависти.

Я отказался от идеи единоличной опеки и рад, что моя бывшая супруга меня в этом поддержала. Это невероятно плохо действует на детей - их семья в один момент разрушилась. Мы должны действовать в этом вопросе с большой осторожностью и деликатностью.

Брэд отметил, что не собирается "ненавидеть" Анджелину после развода, ему бы не хотелось расставаться с ней врагами, все-таки в их совместной истории было очень много светлых моментов.

Я вижу, как это происходит у друзей. Вижу, что одна сторона больше не хочет общаться с другой. Эта ненависть понемногу разрушает их, они тратят все свои годы на это ужасное чувство. Я не хочу так жить.