"ОН И ОНА"

Они кочуют. Одному только Парижу дарят они месяцы, для Берлина же, Вены, Неаполя, Мадрида, Петербурга и других столиц они скупы. В Париже чувствуют они себя quasi-дома {как бы дома (лат.).}; для них Париж - столица, резиденция, остальная же Европа - скучная, бестолковая провинция, на которую можно смотреть только сквозь опущенные сторы grand-hotel"ей или с авансцены. Они не стары, но успели уже побывать по два, по три раза во всех европейских столицах. Им уже надоела Европа, и они стали поговаривать о поездке в Америку и будут поговаривать до тех пор, пока их не убедят, что у нее не такой уж замечательный голос, чтобы стоило показывать его обоим полушариям.

Увидеть их трудно. На улицах их видеть нельзя, потому что они ездят в каретах, ездят, когда темно, вечером и ночью. До обеда они спят. Просыпаются же обыкновенно в плохом расположении духа и никого не принимают. Принимают они только иногда, в неопределенное время, за кулисами или садясь за ужин.

Ее можно видеть на карточках, которые продаются. Но на карточках она - красавица, а красавицей она никогда не была. Карточкам ее не верьте: она урод. Большинство видит ее, глядя на сцену. Но на сцене она неузнаваема. Белила, румяна, тушь и чужие волосы покрывают ее лицо, как маска. На концертах то же самое.

Играя Маргариту, она, двадцатисемилетняя, морщинистая, неповоротливая, с носом, покрытым веснушками, выглядывает стройной, хорошенькой, семнадцатилетней девочкой. На сцене она менее всего напоминает самое себя.

Коли хотите их видеть, приобретите право присутствовать на обедах, которые даются ей и которые иногда она сама дает перед отъездом из одной столицы в другую. Приобрести это право легко только на первый взгляд, добраться же до обеденного стола могут только люди избранные... К последним относятся господа рецензенты, пролазы, выдающие себя за рецензентов, туземные певцы, дирижеры и капельмейстеры, любители и ценители с зализанными лысинами, попавшие в театральные завсегдатаи и блюдолизы благодаря злату, сребру и родству. Обеды эти выходят не скучные, для человека наблюдающего интересные... Раза два стоит пообедать.

Известные (между обедающими много таких) едят и говорят. Поза их вольная: шея на один бок, голова на другой, один локоть - на столе. Старички даже ковыряют в зубах.

Газетчики занимают стулья, ближайшие к ее стулу. Они почти все пьяны и держат себя весьма развязно, как будто бы они знакомы с ней уже сто лет. Возьми они градусом выше, дело дошло бы до фамильярности. Они громко острят, пьют, перебивают друг друга (причем не забывают сказать: "pardon!"), произносят трескучие тосты и, видимо, не боятся сглупить; некоторые, джентльменски переваливаясь через угол стола, целуют ее ручку.

Выдающие себя за рецензентов менторски беседуют с любителями и ценителями. Любители и ценители молчат. Они завидуют газетчикам, блаженно улыбаются и пьют одно только красное, которое на этих обедах бывает особенно хорошо.

Она, царица обеда, одета простенько, но ужасно дорого. Крупный бриллиант выглядывает на шее из-под кружевной оборочки. На обеих руках - по массивному гладкому браслету. Прическа в высшей степени неопределенная: дамам - нравится, мужчинам - не нравится. Лицо ее сияет и льет на всю обедающую братию широчайшую улыбку. Она умеет улыбаться всем сразу, говорить сразу со всеми, мило кивать головой; кивок головы достается каждому обедающему. Посмотрите на ее лицо, и вам покажется, что вокруг нее сидят одни только друзья и что она к этим друзьям питает самое дружеское расположение. В конце обеда она кое-кому дарит свои карточки; сзади карточки она пишет тут же за столом имя и фамилию счастливчика-получателя и автограф. Говорит она, разумеется, по-французски, в конце же обеда и на других языках. По-английски и по-немецки она говорит плохо до смешного, но и эта плохость выходит у нее милой. Вообще она так мила, что вы надолго забываете, что она - урод.

А он? Он, le mari d"elle {ее муж (франц.).}, сидит от нее за пять стульев, много пьет, много ест, много молчит, катает из хлеба шарики и перечитывает ярлыки на бутылках. Глядя на его фигуру, чувствуется, что ему нечего делать, скучно, лень, надоело...

Он белокур, с плешью, которая дорожками пробегает по его голове. Женщины, вино, бессонные ночи и таскание по белу свету бороздой проехали по его лицу и оставили глубокие морщины. Ему лет тридцать пять, не больше, но он старше на вид. Лицо как бы вымоченное в квасу. Глаза хорошие, но ленивые... Он когда-то не был уродом, но теперь урод. Ноги дугой, руки землистого цвета, шея волосистая. Благодаря этим кривым ногам и особенной странной походке его дразнят в Европе почему-то "коляской". В своем фраке напоминает он мокрую галку с сухим хвостом. Обедающие его не замечают. Он платит тем же.

Попадите вы на обед, глядите на них, на этих супругов, наблюдайте и скажите мне, что связало и что связывает этих двух людей.

Глядя на них, вы ответите (разумеется, приблизительно) так:

Она - известная певица, он - только муж известной певицы, или, выражаясь закулисным термином, муж своей жены. Она зарабатывает до восьмидесяти тысяч в год на русские деньги, он ничего не делает, стало быть, у него есть время быть ее слугой. Ей нужен кассир и человек, который возился бы с антрепренерами, контрактами, договорами... Она знается с одной только аплодирующей публикой, до кассы же, до прозаической стороны своей деятельности она не снисходит, ей нет до нее дела. Следовательно, он ей нужен, нужен как прихвостень, слуга... Она прогнала бы его, если бы умела управляться сама. Он же, получая от нее солидное жалованье (она не знает цены деньгам!), как дважды два - четыре, обкрадывает ее заодно с горничными, сорит ее деньгами, кутит напропалую, быть может, даже прячет про черный день - и доволен своим положением, как червяк, забравшийся в хорошее яблоко. Он ушел бы от нее, если бы у нее не было денег.

Так думают и говорят все те, которые рассматривают их во время обедов. Думают так и говорят, потому что, не имея возможности проникнуть в глубь дела, могут судить только поверхностно. На нее глядят, как на диву, от него же сторонятся, как от пигмея, покрытого лягушечьею слизью; а между тем эта европейская дива связана с этим лягушонком завиднейшей, благороднейшей связью.

Вот что пишет он:

"Спрашивают меня, за что я люблю эту мегеру? Правда, эта женщина не стоит любви. Она не стоит и ненависти. Стоит она только того, чтобы на нее не обращали внимания, игнорировали ее существование. Чтобы любить ее, нужно быть или мной, или сумасшедшим, что, впрочем, одно и то же.

Она некрасива. Когда я женился на ней, она была уродом, а теперь и подавно. У нее нет лба; вместо бровей над глазами лежат две едва заметные полоски; вместо глаз у нее две неглубокие щели. В этих щелях ничего не светится: ни ума, ни желаний, ни страсти. Нос - картофелью. Рот мал, красив, зато зубы ужасны. У нее нет груди и талии. Последний недостаток скрашивается, впрочем, ее чертовским уменьем как-то сверхъестественно искусно затягиваться в корсет. Она коротка и полна. Полнота ее обрюзглая. En masse {Вообще (франц.).}, во всем ее теле есть недостаток, который я считаю наиважнейшим, - это полное отсутствие женственности. Бледность кожи и мышечное бессилие я не считаю за женственность и в этом отношении расхожусь во взгляде с очень многими. Она не дама, не барыня, а лавочница с угловатыми манерами: ходит - руками машет, сидит, положив ногу на ногу, покачиваясь взад и вперед всем корпусом, лежит, подняв ноги, и т. д...

Она неряшлива. Особенно характерны в этом отношении ее чемоданы. В них чистое белье перемешано с грязным, манжеты с туфлями и моими сапогами, новые корсеты с изломанными. Мы никогда никого не принимаем, потому что в наших номерах вечно присутствует грязный беспорядок... Ах, да что говорить? Посмотрите на нее в полдень, когда она просыпается и лениво выползает из-под своего одеяла, и вы не узнаете в ней женщину с соловьиным голосом. Непричесанная, с перепутавшимися волосами, с заспанными, заплывшими глазами, в сорочке с продранными плечами, босая, косая, окутанная облаком вчерашнего табачного дыма - похожа ли она на соловья?

Она пьет. Пьет она, как гусар, когда угодно и что угодно. Пьет уже давно. Если бы она не пила, она была бы выше Патти и во всяком случае не ниже. Она пропила половину своей карьеры и очень скоро пропьет другую. Негодяи немцы научили ее пить пиво, и она теперь не ложится спать, не выпив на сон грядущий двух-трех бутылок. Если бы она не пила, у нее не было бы катара желудка.

Она невежлива, чему свидетели студенты, которые иногда приглашают ее на свои концерты.

Она любит рекламу. Реклама обходится нам ежегодно в несколько тысяч франков. Я всей душой презираю рекламу. Как бы ни была дорога эта глупая реклама, она всегда будет дешевле ее голоса. Жена любит, чтобы ее гладили по головке, не любит, чтобы о ней говорили правду, не похожую на похвалу. Для нее купленный Иудин поцелуй милее некупленной критики. Полное отсутствие сознания собственного достоинства!

Она умна, но ум ее недовоспитан. Мозги ее давно уже потеряли свою эластичность; они покрылись жиром и спят.

Она капризна, непостоянна, не имеет ни одного прочного убеждения. Вчера она говорила, что деньги - ерунда, что вся суть не в них, сегодня же она дает концерты в четырех местах, потому что пришла к убеждению, что на этом свете нет ничего выше денег. Завтра она скажет то, что говорила вчера. Она не хочет знать отечества, у нее нет политических героев, нет любимой газеты, любимых авторов.

Она богата, но не помогает бедным. Мало того, она часто не доплачивает модисткам и парикмахерам. У нее нет сердца.

Тысячу раз испорченная женщина!

Но поглядите вы на эту мегеру, когда она, намазанная, зализанная, стянутая, приближается к рампе, чтобы начать соперничать с соловьями и жаворонком, приветствующим майскую зарю. Сколько достоинства и сколько прелести в этой лебединой походке! Приглядитесь и будьте, умоляю вас, внимательны. Когда она впервые поднимает руку и раскрывает рот, ее щелочки превращаются в большие глаза и наполняются блеском и страстью... Нигде в другом месте вы не найдете таких чудных глаз. Когда она, моя жена, начинает петь, когда по воздуху пробегают первые трели, когда я начинаю чувствовать, что под влиянием этих чудных звуков стихает моя взбаламученная душа, тогда поглядите на мое лицо и вам откроется тайна моей любви.

Не правда ли, она прекрасна? - спрашиваю я тогда своих соседей.

Они говорят "да", но мне мало этого. Мне хочется уничтожить того, кто мог бы подумать, что эта необыкновенная женщина не моя жена. Я всё забываю, что было раньше, и живу только одним настоящим.

Посмотрите, какая она актриса! Сколько глубокого смысла кроется в каждом ее движении! Она понимает всё: и любовь, и ненависть, и человеческую душу... Недаром театр дрожит от аплодисментов.

По окончании последнего акта я веду ее из театра, бледную, изнеможенную, в один вечер пережившую целую жизнь. Я тоже бледен и изнурен. Мы садимся в карету и едем в отель. В отеле она молча, не раздеваясь, бросается в постель. Я молча сажусь на край кровати и целую ее руку. В этот вечер она не гонит меня от себя. Вместе мы и засыпаем, спим до утра и просыпаемся, чтобы послать к чёрту друг друга и...

Знаете, еще когда я люблю ее? Когда она присутствует на балах или обедах. И здесь я люблю в ней замечательную актрису. Какой, в самом деле, нужно быть актрисой, чтобы уметь перехитрить и пересилить свою природу так, как она умеет... Я не узнаю ее на этих глупых обедах... Из ощипанной утки она делает павлина..."

Это письмо написано пьяным, едва разборчивым почерком. Писано оно по-немецки и испещрено орфографическими ошибками.

Вот что пишет она:

"Вы спрашиваете меня, люблю ли я этого мальчика? Да, иногда... За что? Бог знает.

Правда, он некрасив, и несимпатичен. Такие, как он, не рождены для того, чтобы иметь право на взаимную любовь. Такие, как он, могут только покупать любовь, даром же она им не дается. Судите сами.

Он день и ночь пьян как сапожник. Руки его трясутся, что очень некрасиво. Когда он пьян, он брюзжит и дерется. Он бьет и меня. Когда он трезв, он лежит на чем попало и молчит.

Он вечно оборван, хотя и не имеет недостатка в деньгах на платье. Половина моих сборов проскальзывает, неизвестно куда, сквозь его руки.

Никак не соберусь проконтролировать его. У несчастных замужних артисток ужасно дороги кассиры. Мужья получают за свои труды полкассы.

Тратит он не на женщин, я это знаю. Он презирает женщин.

Он - лентяй. Я не видела, чтобы он делал когда-нибудь что-нибудь. Он пьет, ест, спит - и только.

Он нигде не кончил курса. Его исключили из первого курса университета за дерзости.

Он не дворянин и, что ужаснее всего, немец.

Я не люблю господ немцев. На сто немцев приходится девяносто девять идиотов и один гений. Последнее я узнала от одного принца, немца на французской подкладке.

Он курит отвратительный табак.

Но у него есть хорошие стороны. Он более меня любит мое благородное искусство. Когда перед началом спектакля объявляют, что я по болезни петь не могу, т. е. капризничаю, он ходит как убитый и сжимает кулаки.

Он не трус и не боится людей. Это я люблю в людях больше всего. Я расскажу вам маленький эпизодик из моей жизни. Дело было в Париже, год спустя по выходе моем из консерватории. Я была тогда еще очень молода и училась пить. Кутила я каждый вечер, насколько хватало у меня моих молодых сил. Кутила я, разумеется, в компании. В один из таких кутежей, когда я чокалась со своими знатными почитателями, к столу подошел очень некрасивый и не знакомый мне мальчик и, глядя мне прямо в глаза, спросил:

Для чего вы пьете?

Мы захохотали. Мой мальчик не смутился.

Второй вопрос был более дерзок и вылетел прямо из души:

Чего вы смеетесь? Негодяи, которые спаивают вас теперь вином, не дадут вам ни гроша, когда вы пропьете голос и станете нищей!

Какова дерзость? Компания моя зашумела. Я же посадила мальчика возле себя и приказала подать ему вина. Оказалось, что поборник трезвости прекрасно пьет вино. A propos {Кстати (франц.).}: мальчиком я называю его только потому, что у него очень маленькие усы.

За его дерзость я заплатила браком с ним.

Он больше молчит. Чаще всего говорит он одно слово. Это слово говорит он грудным голосом, с дрожью в горле, с судорогой на лице. Это слово случается произносить ему, когда он сидит среди людей, на обеде, на балу... Когда кто-нибудь (кто бы то ни было) скажет ложь, он поднимает голову и, не глядя ни на что, не смущаясь, говорит:

Неправда!

Это его любимое слово. Какая женщина устоит против блеска глаз, с которым произносится это слово? Я люблю это слово, и этот блеск, и эту судорогу на лице. Не всякий умеет сказать это хорошее, смелое слово, а муж мой произносит его везде и всегда. Я люблю его иногда, и это "иногда", насколько я помню, совпадает с произнесением этого хорошего слова. Впрочем, бог знает, за что я его люблю. Я плохой психолог, а в данном случае затронут, кажется, психологический вопрос..."

Это письмо писано по-французски, прекрасным, почти мужским почерком. В нем вы не найдете ни одной грамматической ошибки.

См. также Чехов Антон - Проза (рассказы, поэмы, романы...) :

ОН ПОНЯЛ!
Душное июньское утро. В воздухе висит зной, от которого клонится лист...

ОПЕКУН
Я поборол свою робость и вошел в кабинет генерала Шмыгалова. Генерал...

Он и она - рассказ Антона Павловича Чехова . Написан в 1882 году, впервые опубликован в 1884 году в журнале «Мирской толк», 1882, № 26 от 23 июля с подписью А. Чехонте.

Публикации

Рассказ А. П. Чехова «Трагик» написан в 1882 году, впервые опубликован в 1884 году в журнале «Мирской толк», 1882, № 26 от 23 июля с подписью А. Чехонте. В 1884 году вошел в сборник «Сказки Мельпомены».

При подготовке текста для сборника, Чехов убрал из письма мужа несколько отрицательных суждений о певице. В рассказе о муже автор записал следующее: «как червяк, забравшийся в хорошее яблоко», «пигмея, покрытого лягушачью слизью», «Благодаря этим кривым ногам и особенной странной походке его дразнят в Европе почему-то „коляской“» и ввел подробности артистического быта.

В рассказе «Он и она» встречаются элементы театрального фельетона и очерка. Упоминания о репортерах, рецензентах, театральных обедах и приемах показывают интерес Чехова к театру.

Сюжет

В рассказе «Он и она» А. П. Чехов описывает пару, путешествующую по Европе. Автор дает свое описание личности известной певицы и ее мужа, описание пары по мнению окружающих, описание мужа и жены, данное ими самими в их письмах. Все описания разнятся.

Окружающие видят певицу на карточках и на сцене красавица, однако, по мнению автора, «красавицей она никогда не была», «она урод». Муж описывает ее как мегеру: «Она некрасива. Когда я женился на ней, она была уродом, а теперь и подавно. У нее нет лба; вместо бровей над глазами лежат две едва заметные полоски; вместо глаз у нее две неглубокие щели. В этих щелях ничего не светится: ни ума, ни желаний, ни страсти. Нос - картофелью. Рот мал, красив, зато зубы ужасны. У нее нет груди и талии».

Певица описывает мужа так: «Он некрасив и несимпатичен. Такие, как он, не рождены для того, чтобы иметь право на взаимную любовь. Такие, как он, могут только покупать любовь, даром же она им не дается. Судите сами. Он день и ночь пьян как сапожник. Руки его трясутся, что очень некрасиво. Когда он пьян, он брюзжит и дерется. Он бьет и меня. Когда он трезв, он лежит на чем попало и молчит». Мнение окружающих о мужчине такое: «Ей нужен кассир и человек, который возился бы с антрепренерами, контрактами, договорами… Она знается с одной только аплодирующей публикой, до кассы же, до прозаической стороны своей деятельности она не снисходит, ей нет до нее дела. Следовательно, он ей нужен, нужен как прихвостень, слуга».

Она сидела на берегу реки, возле небольшой деревни. На быструю руку сплетенная коса, зеленые шорты, синяя простая футболка. " Как же хорошо людям живущим в городе. – думала она. – Много возможностей. Вокруг разные люди, интересные знакомства, прогулки по магазинам, одежда на любой вкус, клубы, вечеринки, кино... Весело! Не то что у нас! "

Он стоял возле окна на десятом этаже. Внизу царила ежедневная суматоха, люди выходят из домов, спешат куда-то... " Как же хорошо в деревне, – думал он. – Выйдешь на улицу, вокруг знакомые лица, неподалеку лес и речка, и за грибами, и на рыбалку сходить можно... Тишина вокруг, спокойствие. Благодать! Не то что у нас в городе! "

На небе царили звезды. Они подмигивали и сияли, не задумываясь о том, кто на них смотрит, о чем мечтает. Одна из них не удержалась и упала с небосклона, даря всем желающим загадать одно желание... их услышали...

" Нет, все же это не мое. – подумал он. собирая вещи в обратный путь. – конечно, все хорошо и речка, и лес, и люди, но все равно не то... Уныло. Однообразно... "

" Нет, не смогу больше я так. – она усердно паковало чемоданы. – Пусть здесь я могу стать успешным работником с высокой зарплатой. Есть друзья, которые только и зовут, что прогуляться где-нибудь. Новинки кино, концерты, театры! Но это все не то... Будто пустота все больше разрастается внутри, а заполнить не могу... Уже не интересно! Одиноко... "

Лето. Дорога. Придорожное кафе.

– Остановка тридцать минут! – сказал водитель автобуса.

Она решила попить так полюбившийся в городе капучино. Если честно, то еще несколько месяцев назад, она и не думала, что этот напиток ей так понравится. Жаль конечно, но в деревне такого нет... " Напоследок можно! "

" Давно не пил настоящего свежеприготовленного кофе, и как они там живут без него! Но все же мне будет не хватать этих просторов... "

Его величество случай!

Два автобуса приехали в одно и тоже время. Столики везде были заняты, только за одним парень увидел свободное место. Там сидела девушка, такая задумчивая...

– Можно? – спросил он.

Она скользнула глазами по залу, отметив что свободных мест уже нет. Ведь маленькое кафе не предназначено для такого количества народа. И кивнула....

– А помнишь – смеялась она, – как тебя не хотели брать в автобус! Видите ли, все места были уже заняты!

– Да! – её улыбка и смех просто завораживали, даже после десяти лет совместной жизни. – "Стоя не берем, подождите другого автобуса"- передразнил он водителя.

Они сидели возле камина, о котором мечтали, в своем доме, который построили собственными руками. " Люблю её, – думал он. – такую какая она есть и больше мне ничего не надо! ". " Мне с ним так хорошо, я нашла то что искала. И теперь не важно где я нахожусь, главное он рядом. "

На улице мороз рисовал узоры на стекле, снег падал на землю покрывая долину белоснежным одеянием.

Звезды подмигивали и сияли...

– Я люблю тебя! – тихий шепот.

– И я тебя люблю!

Текст большой поэтому он разбит на страницы.

March 25th, 2015 , 09:35 pm

Наверное каждый мечтает о том, чтобы сбылись его самые желанные и сокровенные мечты. Одному парню посчастливилось-его желание было исполнено. Его мечта о встрече с давней подругой была исполнена и это было лучшее что случалось с ним в жизни.
Вечер. В тусклом свете фонарей виднелась фигура парня, стоявшего около причала. Он стоял опираясь руками о ограждение и смотрел куда-то вдаль, в темноту и прокручивал в голове все возможные исходы этой встречи. Она тихо подошла сзади и недовольно спросила "Ну и к чему это всё?". Он не ответил, повернулся и посмотрел ей в глаза. Они были наполнены какой-то грустью и скрытой частью радости. Попытавшись её обнять девушка оттолкнула его. Спустя пару минут молчания они медленно и молча пошли вдоль берега. Вопрос за вопросом, слово за словом начал налаживаться диалог. Банальные темы, неуверенные ответы придавали неловкости этой встрече, но ему было всё равно, он увидел её глаза, снова ощутил её красоту-он был счастлив. Темы начали перерастать в воспоминания, агрессия с её лица практически исчезла. Когда она полностью переборола всю ненависть к этому человеку, с её уст вырывался такой искренний смех, парень остановился взял рукой её за подбородок и поцеловал. Время будто приостановилось, она ответила на поцелуй, потом крепко обняла его. Встреча подходила к концу, они шли в сторону дома девушки. Не долго думая, на её просьбу не провожать её, парень согласился. Они разминулись недалеко от проезжей части. На прощание он сказал:
- Я помню как ты не хотела возвращаться к прошлому и всегда отвергала попытки общения со мной. Очень счастлив тому что смог увидеть тебя. Знаешь, любовь не может умереть если она настоящая, может ослабеть, но не исчезнуть. Ты любила, я помню..и я..любил...по настоящему...помни об этом...
После сказанных слов, он быстро поцеловал её в губы и ушёл, уверенно, не оглядываясь. Девушка стояла на месте и опустила глаза. Её сердце переполняли чувства, её стало тяжело на душе, она не понимала почему оказалась так счастлива с тем, кого издавна ненавидела...
Раздался глухой но очень сильный стук, затрещали автомобильные тормоза. Девушка подняла глаза и увидела. что целовавший минуту назад её парень лежал на дороге, сбитый машиной, которая мгновенно скрылась в темноте. Она подбежала к нему: парень был без сознания и истекал кровью. Вызвав скорую она стала на колени и заплакала.
Кома. Десять дней парень был без сознания, врачи говорили что шансы на то, что он выживет не значительны, говорили готовиться к худшему. Девушка все десять дней провела в больнице. Она не знала почему, но чувствовала себя виноватой. Она жалела, что не успела многое сказать ему. На десятый день её пустили в палату. Она несколько часов сидела рядом с ним, держала за руку. В один момент она не выдержала и слёзы покатились по её щекам. Девушка поцеловала его руку и шёпотом сказала "Я тебя люблю". Спустя минуту он очнулся и с трудом сказал:
- И я любил, люблю и буду любить...по настоящему.
И навсегда закрыл глаза...

Цените тех кого любите, пока это не стало поздно.

Они познакомились на работе. Он зашел в ее кабинет и сказал:"Здравствуйте, я ваш новый сотрудиник". Она оторвалась от бумаг, посмотрела на него и подумала: "Молодой, видимо сразу после института". Поздоровалась и тут же забыла о нем, с головой уйдя в отчеты. Они работали в одной организации, но в разных сферах, в разных зданиях и потому практически не пересекались. Но как то, зимним утром, в здании, где она работала случился пожар. Сгорела вся электропроводка. Понятно, что ремонт затянется не на неделю. А ведь работа не ждет и ей пришлось в срочном порядке перебираться в другое здание на время ремонта...

Случайность. Просто случайность. Случайность?

... Она зашла в курилку, поздоровалась, закуривая сигарету. "Почему вы такая грустная? Что-то случилось? Может я могу чем-то помочь?" "Да так, вроде бы все как всегда: гора отчетов, работы по горло, начальство торопит, а тут еще кот заболел, сегодня снова к ветеринару..." "А моя кошка..." и поехало... С тех пор на перекур они ходили вместе.

Прошел месяц. Здание в котором она работала отремонтировали и она вернулась к себе. Рабочий день начался со стука в дверь. "Привет, пойдем покурим?" С этого момента курить они стали намного чаще и значительно дольше. Коллеги начали шептаться, начальство делало замечания, а эти двое все никак не могли наговориться. Они стали встречаться после работы, могли бродить по городу до четырех часов утра, к 8:00 прийти на работу, чтобы в 8:15 встретиться в курилке. Казалось уже не было тем, которые они не обсудили, но ни разу не возникло даже минуты неловкого молчания. Именно неловкого молчания, поскольку даже не произнеся ни слова, они знали мысли, чувствовали друг друга, им не нужны были слова. Они говорили на одном языке, у них были одинаковые интересы, они слушали одну музыку, читали одни книги...

Наступило лето. Пора отпусков. Так уж сложилось, что отпуск у них совпал. У каждого были свои планы. Он собирался первую часть отпуска провести дома, а после поехать к родственникам заграницу. У нее была путевка в базу отдыха в лесу. Они с сестрой собирались удрать из душного, пыльного города на природу подышать чистым воздухом, побродить по лесу, покупаться в речке...

Была еще одна причина, по которой для нее так важна была эта поездка. Не просто важна - необходима, как воздух. Она хотела сбежать. Сбежать от него, от себя, от нахлынувших на нее чувств, в которых не могла разобраться. Она была растеряна, напугана происходящим в ее душе. Ей было страшно. Очень страшно. Моложе ее на четыре года, он перевернул весь ее привычный мир, заставил почувствовать себя девченкой, маленькой, беззащитной...Он раздел ее полностью, слой за слоем снимая одежду, в которой спряталось ее сердечко; по кирпичикам разобрал стену, за которой жила душа, укрывшись от боли прошлого, отгородившись от настоящего. Все. Ничего не осталось от ее защиты. Стена рухнула, не выдержав напора. Она обнажена, открыта всем ветрам, всему от чего так старательно пряталась долгое время... Между ними не было близости. Ни слова, ни жеста, указывающего на новый этап в их взаимоотношенх не было. Они просто друзья. Им просто было хорошо вместе. Просто... В какой-то момент она почувствовала, что он ей Нужен. Нужен не просто как друг или даже как любовник, он просто ей нужен. Чтобы жить. Дышать. Любить?..

Лес. Единственное спасение. Только там она сможет вернуть себя. Только там, в тишине, без него она сможет разобраться, понять себя. Она хотела набраться там силы, идушей от деревьев, мудрости от шелеста ветра, спокойствия от тишины. Ей нужно было бежать. Бежать из этого душного города. Бежать от него. Бежать от...себя? И... Сестру не отпускают с работы. Там случился какой-то аврал, в общем...Случайность...

В лес они поехали вместе. Он и она. Вдвоем.

Совместный отдых. Что может быть лучше, для того, чтобы узнать друг друга поближе? Они, конечно, много общались, знали друг о друге прктически все, но одно дело говорить, пусть даже часами, пусть обо всем и, совсем другое - пожить какое-то время вместе. Да, недолго, да, на отдыхе, не зная каких-либо бытовых проблем, но все же... А для людей любящих и понимающих лес - это вообще благодатная почва для размышления, понимания себя и окружающего мира... Они часами ходили по лесу, слушали птиц, шелест листвы, вдыхали аромат распарившейся на солнце сосны. Они много разговаривали вечерами, сидя на веранде с бокалом пива, а по утрам с чашечкой гарячего кофе. Весь день проводили в лесу, а ночь... Ночью они предавались любви, познавая друг друга с новой, еще незнакомой для них стороны, ведь до этой поездки они даже темы этой не касались, не говоря уж о близости.

И вроде бы все замечательно. Казалось встретились две половинки чтобы слиться в единое, целое. Но... Не так что-то было в их отношениях, не так. Словно преграда какая-то стояла между ними, стена... Со свойственноой женщинам интуицией она чувствовала ее. Всем сердцем, каждой клеточкой своей души она хотела разбить ее и понимала, что ей не хватит сил справиться с ней в одиночку. Его сердце было закрыто. Окружено мощной стеной, за которой спряталось нежное, ранимое сердце. Слишком много пришлось ему выдержать, слишком много шрамов оставило прошлое. Он не мог, не хотел открывать его вновь. Так проще жить, легче. Вот только и радости тоже нет, любви. Не пробиться им туда, нет лазейки... Но он привык. И ничего не хотел менять. Разобрав ее душу по крупицам, он не смог открыть ей свое сердце.

Боль. Сильная, страшная, всепоглощающая боль. Ей не хотелось жить. Самым сильным ее желанием по пути домой являлась смерть. Она не хотела жить, хотелось умереть вместе с ним, попасть в аварию, разбиться, главное вместе. Подняла глаза, встретилась с ним взглядом, не права, ох, как не права. Если она не хочет жить, то почему желает смерти человеку, которого любит. Нет, одна, только одна. Уйти. Навсегда. Спрятаться от этой безумной боли.Исчезнуть. Раствориться. Ни словом, ни взглядом не выказала она свою боль. Зачем ранить его, если все равно ничего не выйдет. Они не будут вместе. Никогда. Единственная фраза, сказанная им при расстовании: "Все будет хорошо". "Конечно", улыбнулась она, пряча слезы как можно глубже, дальше, чтобы он не заметил. Конечно будет. У кого-то... Когда-то... С кем-то...

Закончился отпуск. Они снова вышли на работу. Она хотела уволиться, но поняла, что это все равно ей не поможет. От себя не сбежишь. Так и работают, в одной организации, в разных сферах и в разных зданиях. По прежнему встречаются на перекурах, общаются на разные темы. Словно ничего не было, словно ничего нет.

С тех пор прошло три года. Он так и живет один, так и не смог ни для кого раскрыть свое сердце. А она... Она назвала сына его именем.